Самая титулованная спортсменка
России в беге на сверхдлинные дистанции, восьмикратная чемпионка легендарного
Comrades рассказала "СЭ" о тонкостях ультрамарафонов, о шансах
сильных марафонцев-классиков на более длинных забегах и о том, почему она не
выступает в официальных стартах.
- «Ультра сложнее, чем обычный
марафон?
– Нам с сестрой (Олеся
Нургалиева, сестра-близняшка Елены Нургалиевой. – Прим. "СЭ") кажется, что подготовиться к
ультрамарафону легче, чем к обычному классическому марафону. Там высокие
скорости, высокая интенсивность. При подготовке к "ультра" больше
сидишь на объемах, а не на скорости. Но бежать классику проще, чем
ультрамарафоны. 42 км – это не сотня, которая отнимает все силы без остатка.
– Если вы готовитесь к ультрамарафону, а он
отменяется, можете в этот день выйти на старт марафона?
– Конечно! Но на высокий
результат рассчитывать не стоит, ведь подготовка строится совсем по-другому. В
лучшем случае в серединке. А если ситуация наоборот, вероятность высокого
результата гораздо выше. Просто потому, что ты имеешь преимущество в скорости,
а самые длинные дистанции на высокой скорости не пробегаются. Но я говорю только
про себя – человека, который имеет опыт выступлений и там, и там.
– То есть рекордсмен мира в марафоне Уилсон Кипсанг
может выйти на старт Comrades и "порвать"
всех?
– В этом я совсем не уверена. Он
добежит до финиша, но не факт, что займет высокое место. Кипсанг, да и вообще
классические марафонцы слишком худые для ультрамарафонов. Все же должен быть
определенный запас энергии. В его организме у него такой запас на два с
половиной часа, а тут нужно бежать шесть. Не зря же говорят – пока толстый сохнет,
худой сдохнет. Так получилось, что в нынешнем сезоне тренировалась в
Кисловодске и на одной из тренировок оказалась вместе с кенийцами, которых
вроде бы хотели привлечь к выступлениям за сборную России. Так вот у меня даже
комплекс какой-то образовался. Я девушка, а мои мышцы бедра в два раза больше,
чем у них. У них совершенно иная конституция тела, чем требуется в
ультрамарафонах.
– Элитные марафонцы больше двух раз в году на старт
классической дистанции не выходят. Если, конечно, рассчитывают на высокий
результат. А сколько ультрамарафонов можно бегать
– Все зависит от особенностей
организма. Но расскажу историю этого года. Мы с Олесей приняли предложение
поучаствовать в ультрамарафоне Two Oceans, который проходит всего за месяц до
старта Comrades. И так случилось, что полетели на "Два океана" совсем
больными, но отказываться было поздно. Решили все равно стартовать. Я заболела
раньше, и к старту температура, насморк, головная боль почти ушли, а вот Олеся
заболела как раз перед забегом. В итоге на этой 56-километровой дистанции
заняли третье и шестое места. А через месяц почти 90 км. Но мы даже после
болезни и тяжелого старта заняли второе и третье места. Обидно, конечно,
уступать сопернице, которая за несколько километров до финиша отставала на
несколько минут, но это спорт. О количестве стартов в год можно спорить, но
если бы можно было выбирать, я бы бегала один раз весной, и один – осенью. А в
будущем, наверное, стоит сосредоточиться на одном старте в год, но провести его
качественно.
– На классическом марафоне бегунов ждет так
называемая "стена", истощение углеводных запасов. Когда в
"стену" врезаются ультрамарафонцы?
– По-разному. У меня такой
момент, когда бежишь только на морально-волевых, наступает примерно за 25 км до
финиша. И дальше только сжимаешь зубы и терпишь. Если есть ад на земле, то в
него можно попасть на последних километрах ультрамарафона. После таких забегов
вообще не хочется вспоминать о том, что было на трассе, организм должен
отдохнуть. Но потом все входит в привычное русло.
– Почему вы не остались в марафонах, когда
попробовали себя на классике? У вас с сестрой был победный дубль во Франкфурте,
например.
– Да, тогда я заняла второе
место, а сестра – первое. Но мы решили сосредоточиться на сверхдлинных
дистанциях по двум причинам. Во-первых, физиология – нам проще готовиться и
бегать именно такие дистанции, во-вторых, марафонская ниша занята спортсменками
из других стран.
– Но в марафонах ведь платят гораздо большие деньги?
– Марафон вообще самая богатая
дисциплина легкой атлетики, но нам хватает и в "ультра". Все, что мы
с сестрой имеем, мы имеем благодаря бегу на сверхдлинные дистанции. Знаете, на
первый Comrades мы попали благодаря нашему бывшему менеджеру, с которым нас
познакомили наши бывшие тренеры. Менеджер отправил нас за свои деньги.
Рисковали все – и он, и мы – ведь деньги нужно было вернуть. Но мы выиграли и
сразу отдали все долги. И сейчас мы ни в чем не нуждаемся, можем помочь
родителям и родным. "Мама Африка" дала нам финансовую независимость.
А были времена, когда приходилось подрабатывать уборщицами на лыжной базе,
чтобы сводить концы с концами. Представляете, преподаватели в университете и
одновременно уборщицы? Да еще и тренироваться нужно. Каждый рубль был на счету.
– Вы не выступаете в официальных стартах, на тех же
чемпионатах мира по ультрамарафонам. Почему?
– Если бы бег на сверхдлинные
дистанции входил в олимпийскую программу, и я, и сестра выступали бы. Но так
получилось, что первым нашим официальным стартом был в 2003 году чемпионат
России в беге на 100 км, в рамках которого проходил и чемпионат Европы. Мы с
сестрой заняли призовые места, получили звания мастеров спорта международного
класса и призовые – 800 и 500 рублей, соответственно. Часть суммы отдали
тренерам, согласно договору. Как на оставшиеся деньги жить и готовиться?! Но мы
рассчитывали после успешного выступления на помощь со стороны нашего Пермского
спорткомитета. Однако там нам прямым текстом сказали – такие чемпионки нам не
нужны. Вот если бы была олимпийская дисциплина. После этого мы поняли, что
рассчитывать нужно только на себя.
– Не жалеете, что занялись бегом именно в
ультрамарафонах?
– Нисколько! Каждый старается делать то, что умеет. Я зарабатываю
бегом. Это очень тяжелая работа, но это мой выбор. А когда добиваешься высоких
результатов, то от своей работы получаешь удовольствие.
Спорт-Экспресс
Источник: www.ski66.ru
|
